“Тенденция последних лет – интерес к классической музыке в России возрастает. Слушатель потихоньку отводит глаза от стандартной масс-культуры, он стал платежеспособнее, его стало больше – и в столицах, и в городах России”, – считает известный московский критик Петр Поспелов. Однако пообщайся он с директором Татарской филармонии Кадимом Нуруллиным, глядишь, и оптимизма поубавилось бы.
Нуруллин полагает, что в Казани настоящие ценители классической музыки платежеспособнее не стали, а элитарные концерты, которые порой организовывает филармония, дают плохие сборы. Уполномоченные по продаже билетов якобы рассказывают ему, что люди отказываются покупать даже недорогие билеты на серьезные концерты и объясняют это так: “Жизнь и так тяжелая. Мы не хотим “грузиться” вашей музыкой…”. Наша публика, считает Нуруллин, хорошо идет лишь на попсу. Под попсой имеются в виду аншлаговые выступления певца Владияра, например, или концерты, где симфонический оркестр республики играет музыку из популярных кинофильмов. Словом, подавляющее большинство казанских меломанов, уверен Нуруллин, млеет от низкопробных артистов и классики уровня “ultra lights”.
Это, на мой взгляд, спорно. По сути, “филармоническая публика” – это те же самые люди, что ходят на спектакли нашего оперного театра. Вы видели за последние десять лет полупустые залы в этом театре? Там почти всегда аншлаг! Что касается гастролеров, в отличие от филармонии театр им. Мусы Джалиля умудряется в течение сезона знакомить зрителей не с одним-двумя, а целой обоймой востребованных сегодня в Европе артистов…
Угождать непритязательным вкусам толпы филармонию, по мнению ее директора, вынуждают веские причины. Во-первых, выдающиеся музыканты стоят дорого и филармонии “не по карману”. Кадим Нуруллин рассказывал мне об откровении пианиста Николая Петрова, что, мол, за гонорар меньше трех тысяч евро он даже домашние тапочки не снимет… Но Нуруллин понимает, что делать филармонии ставку на дешевых солистов – значит, добровольно отказаться от роли серьезного игрока на музыкальном поле Казани. Это директора не устраивает:
– Уже в прошлом сезоне к нам приезжали певица Елена Образцова, пианист Борис Березовский, скрипач Захар Брон… Сегодня мы научились не оставаться в долгах – работать “по нулям”, это большая победа. Но мне очень стыдно, что считаю это победой. Нужно учиться работать на прибыль.
Вторая проблема нашей филармонии по актуальности должна занимать первое место. Сегодня, по словам Нуруллина, она единственная в России, которая не имеет своего концертного зала. Зал на улице Павлюхина закрыт на ремонт, и для львиной доли концертов филармония арендует БКЗ им. С. Сайдашева. Кстати, если принимать во внимание акустические особенности БКЗ (а они ужасные, звук “бьется” о мраморные стены, и, как грустно шутят профессиональные музыканты, “здесь, как в бане, веничка только не хватает!”), то можно честно заключить: сегодня в Казани нет ни одного концертного зала, соответствующего мировым филармоническим стандартам.
Отсутствие своего зала не позволяет филармонии “торговать” классической музыкой так, как это всюду принято – продажей абонементов (концертных серий). Абонемент обещает меломанам досуг, спланированный на год по своему вкусу, и гарантирует разумность трат. Сегодня татарская филармония организовывает лишь детские абонементы. Уверенности, что тот или иной концерт в арендуемом зале не придется срочно отменить, нет никакой. В том же БКЗ может все в последний момент сорваться, несмотря на договоренность.
– Но оптимизм у нас есть, – говорит Нуруллин. – Правительство республики выделило нам деньги на строительство нового зала. Он уже спроектирован, учтены все филармонические стандарты. А располагаться он будет в пристрое к нашему старому концертному залу на улице Павлюхина. Старый зал будет малым, а новый, рассчитанный на 1500 мест, – большим… Когда именно его построят? Не рискну называть дату.
А тем временем в стране создан Союз концертных организаций России (СКОР), своеобразный филармонический профсоюз. Из 86 филармоний России в него входят лишь 38, татарская филармония – не входит. Почему?
– Конечно, это было бы очень соблазнительно – вступить в СКОР, чтобы узнавать о новациях, существующих в концертной деятельности, делиться опытом с коллегами, – говорит Нуруллин. – Но мы можем делать это и сами. А главная причина, по которой мы решили остаться независимыми, – не хотим работать через посредников. Напрямую с гастролерами нам и легче, и выгоднее работать. Кого желаем – того приглашаем. А в СКОР нам бы гастролеров навязывали…
Сейчас гастролеров в филармонии выбирают директора коллективов, но утверждает афиши директор филармонии. Главное для него, чтобы концерт не стал убыточным. Кстати, известный в музыкальных кругах Борис Лифановский, автор бестселлера “Интернет для музыканта”, опубликовал недавно на своем сайте серию рекомендаций “Семь вещей, которые вы можете сделать для того, чтобы привести на концерт публику”. Он пишет: “Важная часть пиара любого концерта – афиши. Как правило, это основной (а чаще почему-то единственный) способ объявить миру о том, что вы собираетесь устроить отличный концерт…”. Казалось бы, прописная истина. Но татарская филармония, складывается такое ощущение, понимает ее по-своему. Свежий пример: на Владияра не жалели ярких афиш с сомнительным заголовком “Золотой голос России”, а о концерте нашего симфонического оркестра с выдающимся пианистом Тиграном Алихановым филармония “оповестила” жалким минимумом бледненьких афиш. Не получается ли, что филармония сама делает все возможное, чтобы оттолкнуть от себя серьезного слушателя?
Автор: Айсылу КАДЫРОВА
Источник: http://www.evening-kazan.ru/article.asp?id=23531