В июле этого года исполнилось бы 70 лет гениальному композитору Валентину Бибику. Он родился в Украине, в Харькове. А умер — в Тель-Авиве. Для крупнейших музыкантов мира его имя — целый пласт… Во многом еще «не разработанный». Поскольку долгие годы украинского композитора оттеняли, даже замалчивали. Недавно в Национальной филармонии состоялся юбилейный симфонический концерт, посвященный Бибику. А на страницах «ЗН» о композиторе вспоминают его друзья и почитатели таланта: Роман Кофман, Леонид Грабовский, Валентин Сильвестров, Джоэл Сакс.
В принципе к творчеству композитора в его родной стране интерес не угасал. Его произведения регулярно исполнялись на фестивалях современной музыки в Киеве и во Львове.
Тем не менее около сорока партитур Бибика, на протяжении многих лет мертвым грузом лежавших в архиве Харьковской организации Союза композиторов, лишь недавно, благодаря настойчивости композитора Александра Щетинского, удалось перевезти в Киев и открыть для общественности…
— Личность этого художника так гармонична, светла и безупречна, что мир его музыки воспринимается мною напрямую, без предварительного прохождения сквозь частокол внемузыкальных оценок, — говорит дирижер Роман КОФМАН. — Этот человек, на первый взгляд, был соткан из противоречий. В нем причудливым образом сочетались мягкость и бескомпромиссность, застенчивость и категоричность, глубокий аналитический ум и наивность, некоторая закрытость перед обществом и внезапно прорывавшаяся жажда откровенного общения «глаза в глаза».
К сожалению, общаться «глаза в глаза» с Валентином Бибиком мне доводилось нечасто — мы вызревали географически далеко друг от друга. Но мне всегда казалось (может быть, слишком самоуверенно), что где-то очень близко, совсем рядом, в каком-то из параллельных миров наши пути пересекаются.
Однако с его музыкой посчастливилось встречаться много чаще — и доверие этого мастера, весьма строгого к исполнителям (а более всего — к себе) меня трогало и окрыляло; оно согревает меня до сих пор.
Музыка Бибика, помимо прочих достоинств, подлинная оценка которых, я уверен, еще впереди, обладает одним редким свойством… Эта музыка заставляет себя слушать, забыв о принадлежности к музыкальному цеху. Поэтому я бываю счастлив, когда могу слушать музыку, как слушают музыку природы — не вникая в химический анализ капель дождя или в секреты преломления солнечного луча. Такова музыка Валентина Бибика.
Но почему же говорить о Бибике трудно? А потому что снова вздрогнет душа от обиды на несправедливость жизненного жребия; снова надо будет недобрым словом поминать тупость системы с ее политикой кнута и пряника, с ее трусливыми обладателями пряников, неспособных возвысить голос в защиту избиваемых коллег…
Валентин Бибик не подвергался публичным поркам на площадях, подобно некоторым активно диссиденствовавшим шестидесятникам. К нему была применена более иезуитская мера преследования — замалчивание. Что ж, это могло отгородить музыку от слушателя — но лишь на короткое, по меркам истории, время. У меня нет сомнений, что интерес к его музыке будет расти…
* * *
— Я знал Валентина Бибика свыше 40 лет, — говорит композитор Леонид ГРАБОВСКИЙ. — Помню его молодого, только окончившего консерваторию по классу Д.Клебанова.
Вскоре после этой краткой встречи (мы еще не были толком знакомы) мне было поручено рецензировать кое-какие Валины партитуры, поданные им для поступления в Союз композиторов. Не скрою — особого энтузиазма я тогда не испытал. Из них я вспоминаю его Струнный квартет (получил ли он свой порядковый номер как №1, не знаю). Это было подражание стилю Шостаковича, очень грамотное, впрочем, тогда как я всегда искал у коллег того, чем они отличаются от других, сам досадуя на себя за бывшее незадолго до описываемого момента подражательство Прокофьеву и другим.
…Потому не очень ожиданным было то, что примерно с конца 1960-х годов из Валиного творческого «рукава» буквально посыпались одно за другим серьезные произведения — симфонии, струнные квартеты, концерты, сонаты, трио и другие. Особенно поразил Валя своим циклом из 34 прелюдий и фуг для фортепиано. Склоняюсь думать, что такого фундаментального, внушительного, мастерского, оригинального, во многом новаторского цикла прелюдий и фуг не было еще написано после Хиндемита, Шостаковича и Щедрина. Здесь автор встает во весь рост своего раскрывшегося таланта.
Мое глубокое желание — чтобы этот цикл прочно вошел в исполнительскую и педагогическую практику пианистов всех стран, и в первую очередь Украины, откуда все мы родом.
Бибику не присуща буйная красочность, чувственность, живописность, декоративное богатство. Скорее его почерк отличает графичность. К концу жизни композитор даже какой-то стороной своего творчества приблизился к понятию музыкального минимализма — настолько лаконичны, тщательно отобраны, отточенно разработаны стали используемые им мотивные эмбрионы. Тем понятнее в свете этого делается особая склонность автора к камерным жанрам и произведениям для инструментов соло, а также избегание какой-либо описательной программности. Его музыка абсолютна.
И способна абсолютно побеждать. В начале 2009 года в Нью-Йорке состоялся юбилейный концерт под девизом «Вирко Балей и современные украинцы». Кроме самого юбиляра были представлены Валентин Бибик, Александр Щетинский и автор этих строк, в восприятии которого именно бибиковская Соната №4 для фортепиано (исполнитель Джоуэл Сакс) оказалась коронным номером программы и вызвала наиболее бурные аплодисменты зала и всеобщее признание…
Жили мы в разных городах, и потому встречались преимущественно на пленумах Союза композиторов в Киеве и реже в Москве. Нередко произведения Бибика звучали в Доме композиторов Украины с участием автора.
Валя был прекрасным товарищем, его честность, порядочность и внимательное, уважительное отношение к коллегам, пусть даже во многом непохожим на него, было редкостным.
Вспоминаются летние дни 1976 года, когда мы с нашими семьями отдыхали в доме творчества композиторов «Лилэ» в Сухуми (Абхазия). Все композиторы, музыковеды и их родственники с утра, конечно же, высыпали на пляж. Все, включая его жену Лену и маленькую Наташу, — кроме самого Вали. Он неизменно, изо дня в день появлялся на черноморском берегу только к 17.00, выполнив положенный себе дневной «урок» по сочинению. Железный человек! И лишь вечером Валя включался в общение с отдыхающими собратьями по перу, да и со своим семейством тоже!
Примерно в том же году в начале зимы (горы тающей снежной каши-размазни, сырость и туман) случилось мне быть на авторском концерте Валентина в киевском Доме композиторов, где исполнялась, помню, его Альтовая соната (играл Игорь Богуславский, с которым у Бибика был очень тесный творческий контакт). После концерта я зазвал Валю к себе домой, и мы очень тепло и по-дружески провели вечер. Он всегда интересовался моими новыми сочинениями, и я показывал ему партитуры по большей части написанных «в стол» вещей…
Кто мог тогда думать, что жизнь разметает нас по разным странам, и следующая наша встреча состоится спустя почти двадцать лет — на другом континенте? В марте 1996 года Валя побывал в Нью-Йорке, уже будучи жителем Санкт-Петербурга. Наша прогулка эта была единственной в своем роде и запомнилась на всю жизнь…
Через несколько дней я провожал Валю в нью-йоркский аэропорт… Вот так мы простились с ним — как оказалось, навсегда.
* * *
— Был пленум молодых композиторов в начале 70-х, на котором игрался его фортепианный концерт, — вспоминает композитор Валентин СИЛЬВЕСТРОВ. — А у меня игралась «Монодия» для фортепиано и симфонического оркестра… Время в музыке было «политическое». Если ты — авангардист, то и вращался среди авангардистов. А Валентин тогда представил более традиционное сочинение. Но в нем проявлялся большой композиторский темперамент, какое-то напряжение — то, что позже, когда у него возник свой определенный стиль, стало присуще всей его музыке. И вот именно тогда я эту музыку для себя обнаружил и подошел к нему. Как мне показалось, он был немного удивлен: возможно, именно из-за «политических» причин, а может быть, потому, что мое сочинение, сыгранное тогда «на тяп-ляп», ему не очень понравилось…
После той нашей встречи мы начали общаться. Во время частых приездов в Киев он приходил к нам домой, мы слушали музыку: и его, и мою.
В начале 1970-х годов в музыке Валентина происходила эволюция стиля. Он написал авангардное трио, где в партии фортепиано нужно играть по струнам… Был скандал, его хотели выгнать с работы, вызывали в горком партии. И вот однажды он пришел к нам и рассказал всю эту историю — какие выговоры ему делали чиновники и прочее…
Как-то спокойно обо всем этом говорил, а потом вдруг отвел взгляд в сторону, как будто куда-то «туда», и произнес фразу, которую мы с Ларисой (Лариса Бондаренко, музыковед, жена Валентина Сильвестрова. — Ред.) полюбили и потом вспоминали очень часто: «Но это не остановит моей творческой активности!»
Наивная фраза, парадоксально заключенная в канцелярскую форму, словно в подражание стилю горкомовских чиновников, была сказана по поводу очень непростой ситуации, тяжелой…
Общались мы с ним и в Ворзеле — в Доме творчества композиторов — много гуляли. У Валентина тогда были маленькие дочки… Он любил прогулки, и мы гуляли по ночам с собакой, выходили в поле, любовались звездами… Помню время, когда он сочинял Симфонию №6 на стихи Шевченко. Он подобрал не хрестоматийные, а малоизвестные, очень мрачные стихи, связанные с убийствами, страданиями, создававшими ощущение, будто Шевченко жил в Советском Союзе. Помню, с какой интенсивностью он играл эту музыку, с каким напряжением…
Потом в нашем кругу появился Вирко Балей, американский композитор, дирижер, пропагандист украинской современной музыки. Он записал первый диск Валиных сочинений, увидев уровень этого композитора…
Когда случилась беда с Ларисой (Лариса Бондаренко умерла в 1996 году. — Ред.), Валя жил уже в Петербурге. Через год после этого я сочинил песню на стихи Блока. Она стала первой в цикле «Ступени», написанном раньше. Это очень сильный текст, который у меня был связан с Ларисой. Когда в Киев из Санкт-Петербурга приехал Михаил Бялик, ныне живущий в Гамбурге, я передал ему диск для Вали, где была и эта песня.
Вскоре получил от Валентина письмо с реакцией на мою музыку, которая его как-то сильно зацепила. Трогательное письмо, будто попытка меня утешить. И в этом сердечном письме он просил привезти запись моего Первого квартета, который Валя очень ценил. Мне кажется, он просил именно эту запись… Но когда я приехал в Питер, его уже там не было…
По моему мнению, Валентин Бибик — один из выдающихся композиторов не только Украины, но и Европы.
Существуют «раскрученные» авторы: имя есть, а сочинений нет. Бывает, сидят, слушают только потому, что клюнули «из-за имени». У Вали произведений — гигантское количество, свой стиль. И на его музыку реагирует слушатель. Я и сейчас в этом лишний раз убедился, заново открыв для себя и Первый флейтовый концерт 1978 года, и Десятую симфонию, и Второй квартет — то, что я успел недавно послушать….
* * *
— Валентин был одним из самых прекрасных людей, кого я знал, — говорит дирижер Джоэл САКС (США). — Виделся с ним нечастом, но общались мы регулярно. Continuum (американский ансамбль современной музыки, основателем которого является Джоэл Сакс. — Ред.) был счастлив стать одним из его «голосов» в США и в Европе, исполняя его музыку постоянно, записывая диски.
Выдающийся лиризм его музыки, богатейшие гармонии, эмоциональная насыщенность принесли ему преданных поклонников среди исполнителей и слушателей во всем мире.
…Никогда не забуду нашу первую встречу в 1990 году, когда Continuum совершал концертное турне по Украине, в ситуации развала Советского Союза.
Валентин пригласил нас в Харьков с невероятной теплотой, дающей уверенность, что все наше пребывание будет настолько гладким, насколько это возможно — тогда это требовало героических усилий. Помимо наших концертов, он организовал встречу, на которой мы могли познакомиться и пообщаться с композиторами, музыкантами. К нашему изумлению, на встречу пришли около 150 человек. Их всеобщую любовь и уважение к Валентину невозможно было не заметить.
Встречались мы и в Нью-Йорке. В 1996 году Валентин приезжал, чтобы быть с нами на праздновании 30-летия Continuum. На этом концерте состоялась премьера его цикла для голоса и ансамбля на стихи Александра Блока «Предчувствия», специально написанного для нас. Это сочинение Валентина стало главной особенностью концертных турне Continuum. Много произведений Валентина исполнял и созданный мною оркестр новой музыки в The Juilliard School. Играли мы концерт из его сочинений и сразу после его кончины…
Валентин добавил что-то очень большое в общую красоту мира. То, что, мы все верим, будет продолжаться…
Источник : zn.ua