Сегодня в Тюменской филармонии состоится уникальный концерт с участием величайшего музыканта столетия, одного из лучших скрипачей мира Гидона Кремера и оркестра «Кремерата Балтика», организованный «МДМ Банком» в рамках благотворительной программы «Мелодий дивных мир».
Гениальный скрипач поделился с тюменскими журналистами мыслями о предназначении музыканта, рассказал об оркестре и инструменте, на котором он играет, а также о том, легко ли вести кочевой образ жизни.
О предназначении
Я не ощущаю себя объектом глянцевой культуры, хотя меня представляют как «уникального», «выдающегося» и т. д. Считаю, что наше дело — служить музыке. Приятно, что есть люди, организаторы, банки, которые поддерживают то, что серьезно, а не только то, что популярно, пользуется спросом и позволяет зарабатывать большие деньги. Серьезное искусство иногда забывается в угоду тому, что приносит доход и становится в определенном смысле ширпотребом.
Мы стараемся служить музыке, композиторам прошлого и современности, быть полезными публике, открывая то, что им не известно или погружая их в те слои музыкального восприятия, о которых до сих пор они не догадывались. Я думаю, что жизнь каждого человека уникальна, если он следует своей дорогой, ищет свой голос, а не становится одним из многих. Живет не так, как ему наказали родители, педагоги, менеджеры, общество, а полноценно, по своему собственному усмотрению, по своему понятию, по своему желанию найти свой голос. Особенно это важно для художника. Важно быть интерпретатором, а не имитатором того, что происходит вокруг. Потому открыть новые страницы известных или неизвестных сочинений — достаточно дерзкий путь, но единственный для художника.
О программе, которую исполнят в Тюмени
Визитная карточка ее — это сочинение «Midsummer song» незаурядной девушки-композитора из Литвы Раминты Шеркшните. Это одновременно и доступная, и таинственная музыка. Нам приятно начать концерт с погружения в летнее состояние. Кроме этого, мы представим сегодня одно из самых мистических сочинений Бетховена в необычном сочетании — в нашей собственной версии для квартета с оркестром.
Мы познакомим вас с творчеством Астора Пьяццоллы, в чью творческую лабораторию я зашел более 15 лет назад, хотя ранее даже не догадывался, что эта музыка может быть мне близка как исполнителю, подвластна мне. Когда 14 лет назад я основал «Кремерату Балтики», ни один из музыкантов этого коллектива не знал даже имени Пьяццоллы — сейчас оно достаточно известное. Но мы играем его музыку не потому, что она популярна, а потому что она свидетельствует о необычайной личности автора. Думаю, что музыка, автора которой можно узнать за 20 секунд ее звучания — это музыка с почерком. Произведения Пьяццоллы можно отнести именно к этой разновидности. Это подлинная музыка, полная страсти, трагедии, ностальгии — чего угодно. И уж никак нельзя отнести музыку «короля танго» только к танцевальной музыке.
Гидон Кремер — «странствующий музыкант»
Я странствую и не нахожу места, которое могу назвать своим домом. Мой дом — это сцена, потому что это пространство, где я обитаю более всего. Быть все время в пути достаточно тяжело. Тем, кто наблюдает со стороны, неизвестны закулисные стороны этих странствий. Об этом я писал в своей книге «Обертон». Не чувствовать себя дома — это скорее наказание, чем благодать. Я служу своему делу, а оно от меня требует двигаться к аудитории. Не могу ожидать того, что все аудитории мира двинутся ко мне, поэтому я выступаю и в качестве обслуживающего персонала. Это удел всех артистов — я не единственный в этой ипостаси. Вопрос в том, насколько честно они служат своей профессии.
Про языки мира
Моя судьба сложилась очень пестро, я родился в многослойной семье: мой дедушка был шведом, я родился в Латвии, мама — немка. Говорил я всю жизнь на русском языке больше, чем на всех других, хотя моим первым языком был немецкий, затем — латышский. Потом приобрел еще и английский, немного французского. Все это свидетельствует о том, что в мире я двигаюсь не на одном меридиане, не на одной высоте. Но язык музыки — самый близкий и самый точный. Бывают счастливые концерты, но всегда находишься на каком-то расстоянии от того, чего бы хотелось сыграть. Идеал — как линия горизонта, к которой стремишься, но никогда ее не достигаешь.
Об оркестре «Кремерата Балтика»
За 14 лет мы с Кремератой Балтики стали семьей, объездили весь мир, повидали все континенты, заслужили право говорить о себе как о достойном коллективе, который стремится поддерживать качество музыки.
Мне удается сочетать и сольную деятельность, и работу с оркестром. С его появлением у меня просто удвоилась нагрузка или по-другому строится баланс этой нагрузки. Уже 14 лет «Кремерата Балтика» — это примерно половина моей деятельности, которая за это время стала намного интенсивнее. Для меня музыканты коллектива сначала были детьми, а сейчас я на них смотрю как на более молодых коллег, единомышленников. Половина участников первого состава (когда они начинали играть им было по 21–22 года) все еще играет в «Кремерате». Вторая половина — еще более молодые участники, поэтому средний возраст держится на отметке 28–29 лет. Я отношусь к коллективу крайне бережно, но и строго, потому что отношение к музыке должно быть принципиальным, творческим, но никак не рутинным.
Для меня каждый участник оркестра «Кремерата Балтика» — отдельная личность, а вместе они играют и слаженно, и азартно, и с искоркой таланта и дерзания. Я надеюсь, что это слышно и видно. Сегодня вечером вы сможете удостовериться, что музыка нас еще волнует, мы ей отдаемся, не просто выходим на сцену покрасоваться, а сами переживаем музыку и хотим поделиться этими переживаниями с нашей аудиторией.
О своем инструменте
С юности мне посчастливилось играть на хороших инструментах: у меня скрипичная династия — и мама, и папа, и бабушка с дедушкой — все играли на скрипках. Дедушка играл на прекрасном инструменте Гвадонини, который потом достался мне. Сейчас на нем играет один из музыкантов оркестра. Я сам играл и на Страдивари, и на Гварнери, а сейчас, вот уже 6 лет, играю на инструменте выдающегося итальянского мастера Николо Амати, учителя Страдивари, который был сделан в 1641 году. Никогда ранее я не держал такой старый инструмент у себя в руках, а когда он попал ко мне, я уже не смог от него оторваться. Я предан ему, а он предан мне. Каждый день в нем открываю какие-то новые звуки. У выдающихся инструментов, как и у картин, есть какой-то свой голос, особый почерк, что-то неповторимое. Это не исчисляется деньгами, это не описать ценностью инструмента. Художник, если он следует своей судьбе, оставляет знаковые создания, на которых можно учиться, с которыми можно входить в контакт, таинство которых неисчерпаемо.
Об источниках энергии
Энергию для творчества, как ни странно, дает музыка. Когда я очень усталый сажусь репетировать, то вдруг просыпаюсь. В музыке самой есть какая-то энергия. Когда хочу отдохнуть от музыки, то отправляюсь в те страны, в которых не играю концерты, где нахожу голос природы и цивилизаций мне незнакомых, будь то Королевство Бутан, острова Тихого океана, Камбоджи или что-то еще неизведанное. Стараюсь искать ту тишину, которую в моей суете мне найти очень трудно.
Источник: nashgorod.ru